Как не старайся отличить бульвар

Содержание

1 Содержание
2 Примеры бульварной литературы [ править ]

Сложу в стихи всю Землю, кроме
Того, что силы нет сложить.
А жизнь лелеют и в дурдоме.
И пусть! Ведь надо чем-то жить! ))))

С настроением от Ваших строк, Алекс!

Надя, спасибо.
Хорошо, что моя ненавязчивая редактура
добавляет настроение.
Вспомнил одно четверостишие
у Якова Козловского:

"Как ни старайся отличить:
Бульвар и сквер – одна натура.
Но может только скверной быть
Бульварная литература".

Надь, а если так
закончить твой экспромт:

"А жизнь лелеют и в дурдоме,
"Но как на свете без него прожить""?

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

С настроением от Ваших строк, Алекс!

Надь, а если так
закончить твой экспромт:

"А жизнь лелеют и в дурдоме,
"Но как на свете без него прожить""?

«	Как ни старайся отличить, Бульвар и сквер — одна натура, И может только скверной быть Бульварная литература.	»
— Я. Козловский

«	Позор — называть романы Оксаны Робски романами!	»
— © Галина Сергеевна

Бульварная литература (также бульварный роман, бульварное чтиво) — жанр массовой литературы, рассчитанный на удовлетворение непритязательных читательских запросов. Почему «бульварная»? Когда термин появился — подразумевался такой образ: книга, которую можно мимоходом почитать на бульваре, на скамеечке, не особенно вникая.

«	Темы бульварных романов — тот же газетный дневник происшествий, перетасовываемый и комбинируемый на все лады: знаменитые сыщики, гениальные воры, шикарные блудницы, сенсационные злодеяния, бесконечные любовные истории, — вертепы, курильни опиума, гостиные миллионеров, игорные дома и т. п. — зловещее дно города и его раззолоченная пена. Обязательный душок непристойности, переходящей зачастую в прямую порнографию, веющий над всей бульварной литературой, придает ей, конечно, совсем особую заманчивость.	»
— Литературная энциклопедия, 1925 [1]

По другой (более разумной) версии русское название пошло от французского обозначения т.н. бульварных пьес, которые шли в театриках на бульваре Дю Тампль. В то время, как пьесы топовых драматургов шли в Камеди Франсез и прочих элитных местах, бульварные театрики были вынуждены перебиваться пьесами категории B и выезжать на эротике и спецэффектах. Как итог, лучшие постановки были на уровне Зака Снайдера, а худшие ставились тогдашними Уве Боллами и Asylum.

Читайте так же: Как готовится удон с курицей

Приблизительный аналог в Стране Восходящего Солнца — ранобэ.

Содержание

Примеры бульварной литературы [ править ]

Бульварная литература, подобно многим своим персонажам, родилась буквально в подвале. В эпоху классицизма разделения ещё не было: в книжных лавках продавались высокие трагедии, комедии и эпические поэмы, а также также романчики для повседневного потребления. А романы тогда были галантные (истории любви при дворе какого-нибудь Кира Великого для дам) и рыцарские (фэнтези, для кавалеров). А из-под прилавка можно было заполучить порнушку от какого-нибудь де Сада.

А ещё был плутовской роман в испанском стиле. Тогдашний аналог «Во все тяжкие», «Бригады» и прочих историй про непростую жизнь благородных разбойников.

Но к середине XIX века читать научились и простые лавочники. Появилась газета, а в газете был т. н. подвал (нижняя часть страницы, на которую не хватило материала). Там и начали печатать истории с продолжением, по главе в каждом номере. Газетки были дешёвые, главки заканчивались на самом интересном месте и народ буквально штурмовал киоски, охваченный желанием узнать, что там у Рокамболя.

Именно там, в подвале, человечеству были явлены «Парижские тайны», легендарный сериал про парижского Бэтмена. Успех был таким оглушительным, и принёс Эжену Сю столько денег (гонорар сопоставим с суммарным гонораром всех сценаристов какого-нибудь современного топового сериала с HBO, а ещё шли отчисления от постановок и переводов), что в жанр буквально ломанулись молодые авантюристы. В каждом крупном городе Европы, от Лиссабона до Одессы, появилось по супергерою и сериалу «%название города% тайны».

Французские издатели почуяли профит и теперь растягивали подвалы на полгазеты. Именно оттуда изливались на жаждущую публику сериалы от Дюма, Бальзака, Жорж Санд, Понсона де Террай и кучи других авторов, многие из которых ныне считаются классиками.

Далее жанр развивался вместе с носителями информации. Из газеты он переехал в журнал (подвал, разросшийся до целой газеты), а оттуда в книжку в мягкой обложке. С удешевлением печати палп в твёрдых и красочных обложках с красотками и красавцами заполонил магазины, полки, антресоли, дачи и всё вокруг.

Наконец, с появлением Интернета, бульварная литература пришла прямо в компьютер, планшет и телефон. Эстеты высмеивают её в толстых журналах, которые никто не читает. А народ потребляет опусы о галантных эльфах, отважных мальчиках-с-фермы и неуловимых попаданцах ещё больше, чем раньше, и просит ещё.

Авантюрный роман [ править ]

Ксавье де Монтепен — все многочисленные уголовно-авантюрные романы этого весёлого маркиза, жившего в 1823—1902 гг., считаются первыми образцами жанра (мелодрамы с убийствами, похищения, таинственными отравителями и расчленителями детей маркиз поставлял для парижских фривольных театриков сплошным потоком).
Поль де Кок. Истории про любовные похождения и прочая. Возбуждал у критических реалистов такую же НЕНАВИСТЬ, как теперешняя Донцова. Зато читался всеми, от римских пап до гасконских семинаристов.
Эжен Сю — романы «Вечный жид» и «Парижские тайны». Барон Родольф был Бэтменом до того, как это стало мейнстримом. И даже Ф. М. Достоевский жалел, что не может писать вот так.
В. А. Рёбер — «Пещера Лехтвейса, или тринадцать лет лет любви и верности под землёй». Хит начала 20 века сперва в Германии, а потом и в России. Псевдоним автора не раскрыт до сих пор.

Готический роман [ править ]

Замки, призраки, демоны, преступные монахи и прочая крутотень из жизни вымирающей аристократии. Когда в Англии соединили паровую машину с печатным станком, жареным запахло по всей Европе.

Издательство Эдварда Ллойда. Кодификатор готического трэша, хранить вечно. С 1836 года и до перехода самого Ллойда в почтенные газетчики исправно заваливало Англию готическими брошюрками с продолжением. В каждой восьмистраничной книжечке была одна глава, а на обложке что-нибудь очень жуткое. Первые сериалы («Жизнеописание самых знаменитых грабителей и разбойников», «История пиратов всех наций») писал сам. Потом нанял литературных негров, среди которых за готику отвечали Томас Пекетт Прест и Джеймс Малкольм Раймер. Именно их перу пренадлежат такие мощные хиты, как «Варни-князь вампиров, или Кровавый пир» и «Суинни Тодд, маньяк-цирюльник с Флит-стрит».

Он же задолго до Порри Гаттеров тоннами печатал дешёвые поделки под Диккенса: Давид Копперфул, Оливер Твисс, Никлас Никлбери, Пенни Пиквик…

Читайте так же: Из каких сортов винограда делают белое вино

Детективный роман [ править ]

Цикл о Шерлоке Холмсе — А. Конан Дойл собирался всего лишь подрабатывать историями о «непревзойдённом сыщике». А вершинами своего творческого таланта считал исторические романы — «Белый отряд», «Родни Стоун», «Михей Кларк», «Изгнанники» и пр. Время и читатели рассудили всё по-своему: исторические романы хороши, но Шерлок Холмс ни в коем случае не хуже.
Дарья Донцова (по паспорту — Агриппина Васильева) — «виднейший представитель» бульварного романа в современной России. Имя стало нарицательным как синоним и апофеоз «пошлого мещанского чтива» в восприятии приверженцев литературы классической.

Фантастика [ править ]

Вплоть до второй половины XX в. ко всей НФ относились пренебрежительно, да и теперь далеко не каждый литературный критик воспринимает жанр всерьёз. Много ли фантастов получило Нобелевскую премию по литературе? Про «Оскар» за лучший фильм (не за спецэффекты, лучшую роль и пр.) и говорить нечего.

Ставшее классикой творчество Жюля Верна при его жизни считалось низким жанром, и его книги презрительно относили к бульварной литературе. В результате считается, что после его смерти во Франции больше не было великих писателей, известных массовой аудитории, специализирующихся в жанре твёрдой научной фантастики (бывает, что иногда некоторые из знаменитых французских писателей пишут SF, но ни для кого из них этот жанр не является основным, есть и широко известные в узких кругах вроде Карсака, ну и легион постмодернистов, которые жанрово не совсем сай-фай).
Профессор физики Роберт Уильямс Вуд написал несколько научно-фантастических книг, которые современники сочли низким жанром, относящимся к бульварной литературе.
В Великую Депрессию появились конская опера [2] (horse opera) и космоопера — та же horse opera, но в космосе; тогда типичная космоопера была космическим вестерном, а классических «звёздных королей» ещё не было.
Продукция британского издательства Badger Books. Офис над швейной мастерской, воровство обложек и эксплуатация литературных негров в наличии.

Фэнтези [ править ]

Началось все, как водится с pulp magazines, самым выдающимся из которых был, конечно, великий и ужасный Weird Tales. Там публиковались книги «низких жанров»: приключений, фэнтези, ненаучной фантастики, ужасов и прочего эскапистского чтива. В журнале публиковали свои произведения и многие авторы, впоследствии ставшие признанными классиками: Эдгар Берроуз со своим «Джоном Картером» (героическое фэнтези, косящее под планетарный романс), Роберт Говард со своим «Конаном-варваром» и Говард Лавкрафт со своими «Герберт Уэст — реаниматор», «Мифами Ктулху» и «Циклом Снов». Конечно, издавалось в журналах и огромное количество скверной писанины, зачастую похабной до порнушности, но, к счастью, она осталась на задворках истории.
Затем на сцену пришли великий Толкин со своим миром Арды и Андерсон со «Сломанным мечом» и «Три сердца и три льва» и куча народу поверила, что фэнтези наконец выросло из жанра бульварного чтива и пора ему перебираться в «большую литературу». К сожалению, большинству авторов было далеко до таланта не то, что Толкина, а и Говарда с Берроузом, поэтому наряду с серьезными книгами (Орден Манускрипта, Гобелены Фьорнвара и т. д.) появилось и огромное количество хреновых подражаний.
В 1974 году Эрнест Гэри Гайгэкс с товарищами выпустили первую серию настольной игры Dungeons and Dragons. Она кодифицироваластандартный фэнтези-сеттинг. С этого момента графоманы начинают штамповать все больше и больше скверного чтива, нередко искажающего первоначальные образы до карикатурности. Сейчас отдельных представителей этой писанины мало кто припомнит, но изнеженные женоподобные эльфы, туповатые пивные гномы, гипермаскулинные герои-варвары и прочий пандемониум штампованных фэнтезийных образов появился именно там. Когда в 1984 году супруги Хикманны и Маргарет Уэйс выпустили один из первых серьезных [3] романов по D&D, «Драконы осенних сумерек», то бульварные писаки стали копировать его, как сумасшедшие.
В 1977 Терри Брукс прогремел с трилогией про Шаннару. У фэнтези появляется отдельный шкаф в книжных магазинах. И он начинает очень быстро заполняться.
Тогда же, в восьмидесятые годы начинает набрать популярность попаданческий жанр, описывавший приключения героев, попавших из нашего мира в волшебный. Изначально попаданцы были весьма колоритными личностями, такими как Хольгер Карлсен из романа Андерсона «Три сердца и три льва», побеждавшими колдунов и чудовищ смекалкой и знаниями, доступными современному человеку. Но в кривых руках подражателей они быстро стали безликими болванчиками, созданными исключительно для того, чтобы ~~читатель~~ потребитель мог удобнее ассоциировать себя с главным героем. Вскоре бессмысленные опупеи про оказавшихся в штампованных мирах старшеклассниках, офисных работниках и заводских рабочих заполонили рынок чтива. Впереди планеты всей оказалась Япония, где создание ранобэ про подобных героев пошло на конвейер.
Наконец, к девяностым годам жанр выдохся и практически вернулся к уровню дурной графомании для бульварных журналов. Второе дыхание ему дали работы знатных мастеров-деконструкторов: поляка и католика Анджея Сапковского и американца и бывшего католика Дж. Р. Р. Мартина. А в 1997 году вышел и первый том «Гарри Поттера», задавшего моду на жанр городского фэнтези. К сожалению, жанр оказался очень удобным для написания дурного эскапистского чтива про простых школьников, рабочих и офисных клерков, попадающих в тайный волшебный мир и быстро становящихся там магами 144 уровня посвящения, убийцами монстров и спасителями миров.

В 2005 году выходит роман «Сумерки». По сути, довольно банальный любовный роман, воплощавший в себе все тупые штампы, успевшие накопиться в жанре за восемь лет, но ставший усилиями маркетологов бешено популярным среди девушек. Вслед за ним пошла волна эпигонства на эпигонство, вылившаяся в потоки скверной писанины про любовь простой девушки с вампиром/демоном/оборотнем/магом/драконом на фоне хреново прописанного волшебного мира.

Читайте так же: Как замариновать дуньки в домашних условиях

Особым образом дело с бульварным фэнтези сложилось в бывшем СССР. Так как в самом Союзе жанр был признан идеологически вредным и оказался фактически незнаком массовому потребителю, то первые постсоветские фэнтези-романы стали писать тогдашние гики, вдохновлявшиеся самиздатовскими переводами западных книг. По сути, это были подражания и фанфики, по художественному уровню приближавшиеся к бульващине. В 90-е годы эти авторы вроде Ника Перумова и Сергея Лукьяненко стали своеобразными авторитетами в отечественной фэнтези-тусовке и начинающие писатели начали копировать уже их стиль, создавая уже третичные произведения. А проникновение на отечественную почву романов о попаданцах стало поводом для натуральной эпидемии попаданческого треша в странах б. СССР. По сути, фэнтези на постсоветской земле очень быстро скатилось до уровня скверных западных поделок, так и не успев сказать ничего интересного, а попытки «оживить» жанр оказались либо наивными (например, идея создания «славянского фэнтези» превратилась в фарс, в котором почерпнутые из советских пересказов сказок, былин и мифов образы натягивались на западные фэнтезийные штампы), либо такими же вторичными (провальная отечественная эпопея Веры Камши «Отблески Этерны» была по сути попыткой написать отечественную «Песнь Льда и Огня»). Плюс к тому, сказалась и консервативность отечественного читателя, привыкшего к дореволюционной и советской классике, а фэнтези («сказки») и приключения воспринимавшего как детскую, несерьезную литературу, и неприятие на территории б. СССР «инфантильной» гиковской культуры .

Самопародии [ править ]

Достигнув критической массы использования штампов и пережив эпоху постмодернистского разгула, бульварная литература превращается в самопародирующееся явление (так называемые «ироничные детективы» и «страшилки для детей и взрослых»), верхом достижения в коем становится превращение самой пародии на жанр в отдельный жанр. Типичным примером можно считать рассказ Нила Геймана «Недозволенные невесты безликих невольников в безымянном доме ночью ужасного хотения» (Forb >[4] .

Игра с тропом: в своём многотомном «Свароге» А. А. Бушков время от времени принимается иронически стилизовать и/или пародировать бульварную литературу как явление. А в одном из томов Сварог случайно находит коллекцию «древних, доштормовых» бульварных кр-рутых детективов про непотопляемого сыщика Федера… и ненароком «подсаживается» на это чтение (пока есть свободное время). Бушков тут поиронизировал немного над собственной склонностью к такому чтиву («расслабляет!»).