Содержание
Отношения с сестрой могут поддерживать и вдохновлять. Но нередко они напоминают сюжет триллера. Корни подобных историй уходят в детство, но расставить точки над «i» стоит, даже если вы давно выросли
Мы живем с убеждением, что нет ничего важнее семьи. И при этом по опыту знаем, что никто не сможет ранить нас больнее, чем близкие. Если поговорить со знакомыми, выяснится: почти в каждом доме, где росли сестры, происходили маленькие трагедии, иногда оставлявшие руины на месте любви и преданности.
Психологи давно изучают особенности связей между сиблингами — детьми, растущими в одной семье. Выяснилось: то общее, что есть у дочерей, может стать как причиной раздора и соперничества, так и фундаментом для развития и успеха. К примеру, пять сестер Фенди вознесли модный Дом, основанный их родителями, на вершину fashion-Эвереста. А вот главная героиня «Унесенных ветром» Скарлетт О’ Хара в заботе о своих интересах пыталась соблазнить жениха сестры. Почему одним сестры заменяют подруг, а других мы в лучшем случае поздравляем с праздниками?
Let’s call a spade a spade. И сделать это поможет практикующий психолог, автор книг «Семь женщин» и «Мир нарциссической жертвы» Анастасия Долганова.
История Полины и Иры: слияние
«Моя сестра Ира старше на три года. Мне всегда хотелось быть к ней как можно ближе. В детстве по утрам я забиралась в ее кровать, и мы играли в буквы: она писала их на моей спине пальцем, а я пыталась угадать слово. Мы практически не ссорились, не дрались.
Когда Ира пошла в школу, у нее появились свои подруги, и я безумно ревновала. Родители даже согласились отправить меня в первый класс на год раньше, чтобы мы могли чаще общаться. Я тайком носила Ирину одежду, выпросила у мамымодную бархатную заколку, чтобы делать пучок — как у сестры. Слушала тех же «Иванушек», читала ту же серию книжек.
После школы Ира уехала учиться в другой город. Я с трудом дождалась выпускного — и, конечно, поступила в тот же вуз. Сестра встретила меня, помогла устроиться в общежитие, познакомила со своими друзьями. Но что-то между нами изменилось. Мне казалось, что она не очень рада моему приезду. Иногда она откровенно злилась, но, в чем дело, не говорила. А я все никак не могла себя заставить прекратить ходить за ней по пятам.
Окончательно все испортилось, когда у нее появился бойфренд. Они хотели проводить время наедине, а я мешала. Могла сидеть под дверью их комнаты, ждать, пока разрешат войти. Однажды Ира сказала: «Тебе стоит завести свою компанию, своих друзей. Мне кажется, что ты меня копируешь, и это раздражает. »
Я была оскорблена. Мы несколько месяцев не разговаривали. Я как будто в пустоте болталась. Ведь и правда не знала, где ее цели и желания, а где — мои.
Сейчас у меня есть своя компания, бойфренд. И да, распущенные волосы мне идут гораздо больше, чем пучок. Я осознала, что хотела быть не только частью жизни сестры, но как будто бы ею самой. »
Взрослые часто ставят детей в пример друг другу, но не задумываются о том, что это может приносить вред всем участникам. «В целом идентификация, то есть копирование кого-то более успешного, — это нормально, если она становится частью процесса обучения, а не подменяет собой этот процесс, — говорит Анастасия Долганова. — В истории Иры и Полины копирование выходит за рамки обучения и развивается как созависимость, то есть отказ от развития собственной личности ради сохранения контакта. Это нездоровая форма построения отношений, в которой оба участника постепенно разрушаются.
Отношения с созависимым человеком требуют от объекта обожания довольно много сил. У младшей сестры не было ничего своего, и вся ее жизнь строилась на решениях и энергии старшей. Скорее всего, младшая не умела успокоить себя, поддержать, развлечь. Жизнь Полины вне общения с сестрой — это ожидание того, когда же та наконец вернется и наполнит существование смыслом».
Почему это происходит? «Взаимоотношения сиблингов складываются в первую очередь все же под влиянием взрослых, — напоминает Анастасия Долганова. — Роль родителей в этой истории неясна, их в принципе как будто нет. Они не вмешиваются в отношения сестер и только подпитывают идеализацию старшей, видимо, принимая ее за обычную привязанность. И, скорее всего, такая болезненная связь возникла у младшей сестры из-за дефицита направленного интереса со стороны взрослых. Их искренняя заинтересованность могла бы помочь ей обнаружить собственный характер, свои интересы. Ведь дети узнают, кто они, только если взрослые им об этом говорят. В отсутствие внимательного родителя младшей девочке для жизни оставалось только идентифицироваться с обожаемой старшей сестрой».
Когда речь заходит о разрыве контакта, мы склонны занимать сторону того, кого «бросили». Но мотивы инициатора расставания становятся понятны, если мы попробуем посмотреть на ситуацию его глазами. «Такие отношения рано или поздно становятся утомительными и тяжелыми, — предостерегает психолог Долганова. — И тот, кто их питает, скорее стремится их закончить. Так он обретает больше энергии, поскольку теперь она тратится не на две жизни, а на одну — его собственную».
История Арины и Ани: соперничество
«Аня младше меня на шесть лет. Родители не особо настаивали на том, чтобы я с ней нянчилась, но иногда просили помочь или погулять. Я не сопротивлялась, но и энтузиазма не испытывала. Мы всегда жили будто параллельными жизнями, особо не общались. В семье считалось, что я аккуратная и послушная, а Аня — талантливая и харизматичная.
Я отлично училась, Аня занималась только тем, что ей нравилось. Я с трудом заводила новые знакомства, Аня была окружена толпой друзей. От меня требовали хороших оценок, а она бросила музыкальную школу и гуляла до ночи. Ее успехами — стихами, пением и прочим творчеством — мама и папа явно гордились больше. Мне казалось, они меня предают.
Самое неприятное началось, когда Ане было 16, а мне 22. Я встречалась с однокурсником — и поняла, что он заглядывается на мою сестру. И она отвечает ему взаимностью! Я пыталась поговорить с обоими. Оба все отрицали. В итоге я рассталась с парнем, а потом узнала, что он был ее первым мужчиной, — это произошло почти сразу после того разрыва. Я была в шоке. Но какие могут быть претензии? Мы же не были вместе. А я все равно чувствовала себя преданной.
История повторилась не раз. Мои ухажеры велись на Аню — и я видела, что ей это доставляет удовольствие. Хотя ни во что серьезное ни одна история не вылилась.
Однажды Аня сказала: «Мама и папа всегда любили тебя больше. Ты же умнее, тебя не надо было контролировать». Я же считаю наоборот: ее любили больше (и не толькородители!), потому что она необычная, яркая. Сейчас мы обе замужем, с детьми. Встречаемся только по праздникам. Я знаю, что мой супруг любит только меня и не воспринимает Аню, но все равно не могу заставить себя ей доверять».
Нам трудно поверить в то, что родной человек целенаправленно вредит. Более того: не всегда «антигерой» сам это понимает. «Младшая сестра очевидно демонстрирует зависть и ревность, но вряд ли это касается мужчин, — уверена Анастасия Долганова. — Корни соперничества между девушками лежат в борьбе за уникальное место внутри семьи. Для сестер это сложнее, чем для разнополых детей. На бытовом уровне эти различия могут утверждаться буквально так: „Сестра любит помидоры, а я — лимоны“. На уровне характеров речь идет о развитии тех качеств, которые в сестре слабы и неконкурентоспособны. Например, одна девочка культивирует в себе послушание и умственные способности, вторая — харизматичность и очаровательность. Если отношения, в которых зарождается такая конкуренция, родителями оставлены без внимания, то это окажет серьезное влияние на личностьи характер».
Повлиять на другого человека мы не можем, но вот разобраться в себе будет полезно. Даже если это неприятный и болезненный опыт. «Обеим сестрам помогла бы личная терапия. Им стоит познакомиться со своими бессознательными процессами, начавшимися глубоко в детстве. Так обе они обретут больше свободы в том, кем быть. И это более серьезная задача, чем наладить их отношения. Возможно, что в процессе личного развития они смогут прийти к такому варианту взаимодействия, который сейчас не приходит им в голову», — считает психолог.
История Риты и Дины: равновесие
«Мы с Диной — близняшки. Так вышло, что мы и в детстве были близки, и сейчас хорошо общаемся. Мы редко ссорились, почти не дрались. Наверное, это потому, что у нас дома не принято громко выяснять отношения. Несмотря на внешнее сходство, наши интересы всегда различались. Я любила рисовать и танцевать, а ее интересовали какие-то научные ролики. Думаю, маме и папе было бы удобнее, если бы мы занимались в одних кружках, но они никогда не настаивали на этом.
Наши родители никогда не покупали нам одинаковую одежду. У каждой из нас в детстве были собственные близкие друзья — хотя и из одной компании. Мы не были похожи на образцовых близняшек, которые друг за другом фразы заканчивают. В итоге я занимаюсь ландшафтным дизайном, а Дина — врач. Мы живем на разных концах города, списываемся в соцсетях примерно раз в неделю, иногда ходим вдвоем позавтракать — и этого обеим достаточно. Иногда я думаю: подружились бы мы с Диной, если бы она не была моей сестрой? Не уверена. Но иметь такую сестру — надежную, спокойную, поддерживающую — это точно удача».
Несмотря на отсутствие бурных эмоций, взаимоотношения Дины и Риты выглядят вполне благополучными. «Сиблинги не обязаны быть друзьями, несмотря на стереотипные ожидания, — подчеркивает Анастасия Долганова. — Бывает, что сестры и братья вырастают похожими друг на друга и тогда дружат, но чаще такого не происходит. Первоочередная родительская задача — это не подружить детей, а помочь каждому развиваться, исходя из его уникальных желаний и способностей.
Если у двух сестер получается быть разными людьми, жить разными полноценными жизнями — значит, их родители все сделали правильно».
Жизнь с двоюродной сестрой. Часть 1
Меня зовут Кирилл, мне 18 лет и я живу в Краснодаре. Я давно хотел свою двоюродную сестру, Кристину, и она тоже, как мне кажется, меня хотела. Проблема в том, что заниматься сексом с собственной сестрой, как я считаю, аморально. Раньше она приходила к нам не на долго в гости и как-то сдерживаться было можно. Но вот вчера мои и её родители поехали на рыбалку (у моего отца домик на берегу Охотского моря) и сказали, чтобы Кристина жила со мной, чтобы не оставлять её одну. Сегодня — первый день нашей совместной жизни. Возможно, вы скажете, что у меня паранойя, но, по-моему, она сегодня целый день испытывала меня: то у нее что-то падало, и она нагибалась, виляя прямо перед моим носом ее задней частью, то сексуально вздыхала; потом, почему-то, решила сделать мне массаж, и т. д. Сейчас она пошла спать и я начал вести этот дневник. Будем надеяться, строки, написанные здесь помогут мне хоть как-то держать себя в руках.
Проснулся от тихих стонов. Я на цыпочках вышел из своей комнаты, подошел к приоткрытой двери в комнату Кристины, заглянул и мое сердце застыло на месте. В аккуратненькие ушки моей сестры были заткнуты наушники-капельки, а глаза прикованы к изображению на экране смартфона. Тонкое покрывало прикрывало её лишь по пояс, обнажив крепенькие сиськи третьего размера. Её хрупкое тело прогнулось в талии, а с вишнево-красных губ слетали сладкие стоны. Рука плавно двигалась под одеялом, в такт движущимся навстречу бедрам.
Я ошеломленно стоял и смотрел, не в силах пошевелиться. Мой член стоял колом, вылезая за резинку трусов. Движения тонкой ручки моей сестры заставили одеяло сползти, открыв моему взору идеально гладкие ножки, которые она широко развела, позволяя руке проникать еще немного глубже. Стоны становились громче, а движения быстрее. «О, Кирилл» — как мне показалось, прошептала она; закусила губу. Неожиданно, она прекратила свои движения, резко сев на кровати. Я мигом отскочил за стенку. Мое сердце готово было вырваться из грудной клетки. «Кирилл» — тихонько позвала она. Я не понимал, почему мне было так страшно, ведь это я поймал её за мастурбацией. (Специально для — ) Облегченный выдох и скрип кровати оповестил меня, что сестра легла обратно. Я тихонько вернулся в свою комнату, лег на кровать, избавился от трусов и стал дрочить, слушая стоны сестренки и представляя, что это я трахаю её. Бурно кончив в салфетку, которую я предусмотрительно достал, я пошел в душ.
Звуки хлещущих струй воды заглушили стоны моей сестры и я смог спокойно подумать. С одной стороны, она не стесняясь мастурбирует, и, вроде, она назвала мое имя (или я принимаю желаемое за действительное?). При чём совершенно очевидно, что я её должен был слышать, ведь она прекрасно знает какая плохая звукоизоляция в доме. Но, с другой стороны, она вдруг прекратила мастурбацию как только почувствовала (как?), что я рядом.
Помывшись, я надел трусы, серые джинсы и накинул белую рубашку, не застегнув пуговицы. Выйдя из ванной комнаты, я наткнулся на Кристину, одетую в короткий халатик.
— Мне очень нужно в душ, завтрак на столе, чай заваришь сам, и оставь мне немного холодной воды! — протороторила она, чмокнула меня в щеку, протиснулась в дверной проем, вытолкала меня из комнаты и захлопнула дверь.
Звук падения халата. Звук включающейся воды. Звук защелки (серьезно, в этом порядке!?). Пробежавшись по коридору, я подпрыгнул, ухватился за турник и повис, раскачиваясь. «Что же она хочет?» Подтянулся. «Секса со мной?» Подтянулся. «Но почему она так испугалась, что я могу видеть её мастурбацию?» Подтянулся. «Может, хочет, но очень сильно стесняется?» Подтянулся. «Предположим, что так. Чтож, я хочу того же. И не в силах терпеть и дня. Так тому и быть. «Еще 10 подтягиваний и я спрыгнул, чтобы не перегрузить мышцы (я же зарядку делаю, а не качаюсь!) Если я правильно все понял, они мне еще понадобятся. Упражнения на пресс, растяжка, посмотрелся в зеркало. Напряг мышцы. «Не Сталоне, но тело вполне ничего» — подумал я.
Друзья мои, я знаю, что тут написано мало и нет сцены нормального секса. Но это — мой первый опыт и я очень хотел бы выслушать вашу критику, чтобы написать на основе этого начала полноценный рассказ страниц на пять, который не оставит вас равнодушными!
И ведь почему сиамские. На самом деле «однояйцевых близнецов, не разделившихся в эмбриональном периоде развития, обладающих общими частями тела и органами» (как их определяет Википедия), могли бы называть китайскими. Не зря же самое раннее рукописное упоминания о них содержится в летописи Хоу Ханьшу, датированной началом прошлого тысячелетия.
Если верить историкам, такие братья и сестры появлялись на свет во все времена и по всему миру — от древней Армении и Ирана до средневековой Англии и ренессансной Италии. В общем, задолго до рождения в 19 веке в королевстве Сиам неких Чанга и Энга Банкеров, закрепивших за данным явлением название, которое мы сегодня используем. И все почему? Потому что именно эта пара стала самой, если можно так выразиться, раскрученной в мире.
В эпоху до ТВ и соцсетей массовые охваты и «лайки» публики зарабатывались тяжелым трудом в цирках, где и провели пол своей жизни Чанги, суперзвезды легендарной труппы Барнума.
Собственно, почти все их предшественники, за редким исключением, становились селебрити — и чаще всего не по своей воле. Простой народ всегда любил пощекотать себе нервы и с куда большим энтузиазмом ходил не в галереи, театры или на природу, а в цирки — посмотреть на «двухголовых лошадей», «бородатых женщин», «неделимых братьев». Или сестер.
Эти девочки появились на свет в 1878 году небогатой крестьянской семье Блажеков в крошечном селе, затерянном в Богемских лесах. Разумеется, появление на свет сросшихся в районе крестца девочек моментально стало притчей во языцех. Шептались, что все это — вина матери, которая, будучи на сносях, якобы с неподобающим любопытством разглядывала юродивых и калек. А делать этого беременной ох как не рекомендуется…
Сама несчастная 22-летняя женщина (которая двумя годами ранее родила абсолютно здоровую дочку) была напугана больше всех. Девочки были вроде бы обычными, но нижняя часть их туловищ представляла собой одно целое — по крайней мере, на первый взгляд. Новорожденных тут же отнесли местной ведунье, которая сразу заподозрила, уж не с кознями ли дьявола приходится иметь дело.
Каким-то чудом они выжили, и этот факт был расценен как знак свыше. Та же ведунья постановила, что дети особенные и нуждаются в повышенной заботе. На том и разошлись.
Две из ларца
Роза и Жозефа — ну чем не имена сказочных принцесс? По законам жанра они должны были расти полными противоположностями как внешне, так и по характеру. В жизни все почти так и было — за исключением того, что все сиамские близнецы как две капли воды похожи друг на друга.
В остальном у них был абсолютно разные темпераменты. Роза была заводилой и непоседой. А вот Жозефа — всегда в тени, застенчивая и меланхоличная. Однако между собой у девочек с рождения было полное взаимопонимание. Друг друга они не обижали, а обожали.
Чешские профессора медицины постоянно их осматривали и посвящали им медицинские труды, в которых, кстати, в ту пору сиамских близнецов официально называли «монстрами».
В результате обследований было установлено, что девочки развиваются в полном соответствии с возрастом. Также доктора обращали внимание, что, пока одна бодрствовала, другая вполне спокойно могла дремать. Что у каждой были свои пищевые пристрастия. Что голод и жажду они испытывали и утоляли независимо друг от друга. Что их сердцебиение и пульс не совпадали. Что они даже ходили по очереди! То есть одна могла нести другую, от которой только и требовалось — слегка перебирать ногами.
Местные врачи настоятельно рекомендовали родителям как можно скорее собрать средства и показать Розу и Жозефу серьезным специалистам — например, в Париже. Туда семья и отправилась в 1891 году. Сестрам пошел 14-й год.
Тщательно исследовав Розу и Жозефу, французские светила постановили, что разделить девочек решительно невозможно. Сросшимися у них были позвонки от груди до копчика и область малого таза. У каждой было свое сердце и легкие, однако желудок был одним на двоих, а с ним и наружные половые органы. Зато мочевой пузырь и матка, если верить сохранившимся жизнеописаниям близнецов, у каждой имелись свои.
Парижская гастроль
Слухи о необычных гостьях столицы разносились по Парижу, как пожар в сухом лесу. Тогда и было принято решение, что девочек пора показать достопочтенной публике. Какая-никакая подготовка уже имелась. С ранних лет родители вывозили Розу с Жозефой на сельские ярмарки — семья нуждалась в средствах, а денег для малышек сердобольные крестьяне не жалели.
Одно умение, которого было достаточно для большой сцены конца 19 века, сестры Блажек освоили еще на родине: они обожали танцевать. Причем их коронным номером были парные танцы. Девушки с легкостью вальсировали с партнерами, могли исполнить и прочие популярные в ту пору танцы. Этому не мешала ни их физиологическая специфика, ни тот факт, что у Жозефы правая нога была ощутимо короче левой.
Где танцы, там и музыка. Сестры с удовольствием обучались игре на инструментах — не только на фортепиано, но и на скрипке, арфе и ксилофоне. Современники отмечали, что у них был прекрасный слух и явные способности. Во всяком случае, требовательных парижских зрителей очаровать им удалось.
В столице Франции у Розы и Жозефы появился свой менеджер, а также постоянная площадка для выступлений — маленький театр, куда любопытные парижане валили толпами. Способствовали тому не только рассказы очевидцев о заезжих сероглазых блондинках, но и широкомасштабная рекламная кампания. Сестрам Блажек то и дело устраивали фотосессии, на которых они позировали в нарядах разной степени откровенности. В том числе и в «голых» трико.
Двумя годами позже они отправились из Парижа в Нью-Йорк на Всемирную выставку 1893 года. Там также ждал успех, но гораздо более умеренный, чем в Европе, куда они вскоре и вернулись. Намечался большой гастрольный тур.
Без каникул и отдыха подраставшие близнецы колесили по европейским странам, снова и снова демонстрируя публике свои танцевально-музыкальные умения. В какой-то момент их шоу стали приедаться. Да и сами девушки уже начинали показывать характер… В том числе, и друг другу.
Роза, которая всегда была на полшага впереди, более активная, решительная и смелая, начала проявлять интерес к противоположному полу. Что скромница Жозефа осуждала — и уже не тихо про себя, а вслух в лицо сестре. Но сердцу-то не прикажешь, особенно когда у каждой оно свое и бьется не в такт сестринскому.
Ищите мужчину
Как только девушки созрели, пресса, охочая до горячих подробностей, изображала их чуть ли не куртизанками, меняющих мужчин пачками. Никто особо не был против, ведь долгое время этот штрих к портрету только поднимал продажи билетов. Однако в какой-то момент и этого оказалось мало. Тут и прогремела новость, которую не ждали:
Дело было в 1909 году, когда сестрам исполнился 31 год. В прессе, разумеется, писали, что сколько веревочке не виться… Однако сама будущая мать впервые отреагировала на домыслы и заявила, что состояла в интимных отношениях всего лишь раз — и по большой любви.
«А как же Жозефа?!» — этот вопрос волновал, пожалуй, всю Европу. По данным обладавших недюжинной фантазией газетчиков, вторая сестра была специально усыплена, чтобы не мешать любовникам, между прочим, не связанным брачными узами, осуществлять свои греховные порывы.
Тем временем некоторые знакомые с ситуацией люди, не пытаясь привлечь к себе внимание, с уверенностью утверждали, что отцом ребенка являлся менеджер сестер, который отчего-то отменил все их выступления на несколько лет, выплатив девушкам за молчание и уход в тень внушительную сумму.
Как бы то ни было, роды проходили в Праге в апреле 1910 года в обстановке повышенной секретности. И принимали их, учитывая специфику близнецов, не квалифицированные специалисты, а медсестры. То ли дело было в том, что происходило все ночью и когда в госпиталь прибыл из дома врач, малыш уже появился на свет.
У двух нянек
Сына Роза назвала Францем — по ее словам, в честь его отца, некоего Франца Дворака, военного, которого никто и не видел. Молоко при этом появилось у обеих сестер, что давало возможность выкармливать малыша вдвоем, а позже, через три года, вернуться на сцену с представлением «Две матери одного сына». Маленький Франц, или Францль, как звали его близкие, стал третьим участником шоу.
Популярность удалось вернуть быстро. После паузы, да еще и в свете произошедших событий, интерес к необычным сестрам, растившим одного ребенка на двоих, снова был повышенный. Да и Жозефа, ранее столь критично настроенная по отношению к романтичным порывам сестры, как будто смягчилась и поменялась сама. У нее появился ухажер.
С точки зрения замужества ситуация у сестер была абсолютно бесперспективная. Браки «монстров», а именно так, напомним, назывались в ту пору сиамские близнецы, с юридической точки зрения считались двоеженством. При этом Роза до конца жизни представлялась по фамилии Дворак и называла себя вдовой, утверждая, что ее супруг скончался на поле брани в 1917 году, воюя на стороне Германии.
Что касается Жозефы, которая была даже помолвлена со своим избранником, небеса их союз так и не одобрили. Жених скоропостижно скончался от аппендицита, когда влюбленные еще толком не начали планировать свадьбу.
Обкатав свое новое шоу по Европе, сестры Дворак-Блажек вознамерились повторно штурмовать Америку, к чему долго готовились. Вместо того, чтобы гастролировать со своей программой, они решили стать частью какого-нибудь популярного водевиль-шоу. В 1921 году, когда Францлю исполнилось 11 лет, они отправились в Чикаго, рассчитывая на поддержку тамошней обширной чешской диаспоры.
Пока смерть не разлучит
Спустя пару месяцев после прибытия в Страну больших возможностей слегла с сильнейшим гриппом Роза. Что поразительно, сестры редко болели синхронно и те же простуды могла переносить лишь одна из них. Однако через некоторое время, когда Роза пошла на поправку, Жозефа начала жаловаться на сильные боли в животе, и обе снова оказались в госпитале. На этот раз врачи не могли поставить диагноз и назначить необходимое лечение. Жозефе становилось все хуже, она впала в кому.
Тут и встал ребром вопрос о разделении женщин, а на сцене, то есть в больничной палате, появился некий Франк, назвавший себя родным братом близнецов. Именно он заявлял, что сестер надо оперировать, чтобы попытаться спасти хотя бы Розу.
Резоны Франка для многих были очевидны. В случае смерти обеих сестер все их состояние унаследовал бы «сын двух матерей» Франц. Если бы умерла только одна — да еще и та, которая технически не являлась матерью мальчика, у «брата» появлялись шансы на ее наследство. Многим казалось, что оно у сестер, выступавших уже не первое десятилетие, баснословное.
Очевидцы, которые утверждали, что присутствовали в госпитале, когда в кому впала Жозефа, говорили прямо противоположные вещи. Одни вспоминали, что Роза умоляла спасти ее, другие, напротив, заявляли, что сестра совершенно четко озвучила желание уйти вместе с умирающей. Так оно в итоге и случилось:
Франк еще какое-то время не сдавался, потребовав, чтобы было проведено вскрытие женщин и определена настоящая мать их сына. Тела были тщательно исследованы, в процессе чего был подтвержден тот факт, что разделять близнецов было невозможно, а матерью Франца действительно являлась Роза.
Еще одна сенсация, которая выяснилась уже после смерти сестер, состояла в том, что вместо сотен тысяч долларов, которые им приписывали, на двоих у них было порядка четырехсот. Следы маленького Франца как-то быстро затерялись, исчез и «брат Франк». Хоронили Розу и Жозефу участливые к их судьбе люди на чешском Богемском кладбище Чикаго.
